Сегодня я почти не спал, я зомби, и поэтому бредогенератор в рабочем состоянии. От нашего с Zorro de Fuego утрозомбического флуда он включился и выдал такое.* * *
Было утро.
Я, наверное, тоже был. Теоретически. Если только возможно "быть" - хоть как-то - после того жуткого количества сна, которое я себе отпускаю. Я сказал "жуткого"? Надо бы уточнить - жутко малого.
Итак, я был. Точнее шёл. Я шёл на работу. Я всегда утром хожу на работу, потому что куда же ещё идти утром приличному человеку?
Приличный человек доходит до работы без приключений и всяческих сверхъестественных историй. Я уже много лет притворялся приличным, и я во что бы то ни стало должен был оправдать доверие окружающего мира.
У меня не вышло, и сейчас я объясню почему.
Когда я зашёл за угол Переулка Акаций (на самом деле, конечно, у него другое название, более прозаическое, но когда-то пару лет назад мне вздумалось назвать его именно так, и отучиться не представлялось возможным), то совершенно неожиданно столкнулся с
ним чуть ли не лицом к лицу. Вы должны меня простить, потому что я некоторое время буду загадочно называть его просто "он". Этому есть причины. Самая очевидная - я не знаю, как его вообще называть. Человеком он точно не был. По правде говоря, я искренне уверен, что он не был никем таким, чтобы я мог его хоть как-либо идентифицировать. Называть его просто "существом" мне показалось не слишком вежливым.
Я всегда считал себя ценителем красоты. Любой красоты. И он был красивым. Правда, это-то я как раз разглядел не сразу. Потому что первое, что мне сразу же бросилось в глаза - это его уши. Это может показаться кому-нибудь странным, но вы поймёте, почему так произошло, когда я скажу, что у него были чрезвычайно необычные уши. Весьма нестандартные, я бы сказал. Удлинённо-вытянутые, заострённые и со странными пушистыми рысьими кисточками на кончиках.
Я был так поражён, увидев их, что...Я был так поражён, увидев их, что некоторое время даже не удосужился посмотреть в лицо своему визави - стоял и как дурак пялился на уши. Он был ниже меня ростом, поэтому пялиться мне на него было гораздо удобней, чем ему на меня. Чем я, конечно же, не преминул воспользоваться. Очевидно, он не был против. По крайней мере, признаков неудовольствия или агрессии он не высказал. Просто смотрел на меня в ответ, а потом вдруг взял да и улыбнулся. Увидев эту улыбку, я понял одну простую истину - я без него никуда не уйду. Возможно, он прочитал эту истину у меня в глазах, потому что подошёл ещё ближе и взглянул на меня прямо и доверчиво, вызвав тем самым во мне такие эмоции, которые, в общем-то, приличным людям проявлять посреди улицы не стоит, даже если это не обычная улица, а целый Переулок Акаций.
Мне пришлось задуматься о том, что делать дальше. День был будний, утро всё никак не кончалось, а работу ещё никто не отменял. И появиться мне там настоятельно требовалось. Я задумчиво взглянул на небо, на часы, на свою новообретённую прелесть и светским тоном поинтересовался:
- Пойдёшь со мной?
Он кивнул с таким неожиданным энтузиазмом, что кисточки на ушах качнулись, метнувшись маленькими пушистыми веерками, так что я на какой-то миг забыл и о работе, и о том, что утро, и о времени, и вообще обо всём на свете. Я не мог бы точно сказать, сколько продолжалось моё удивительное оцепенение...
...Но поскольку я был человеком здравомыслящим, или, по крайней мере, пытался таковым быть, то я силой воли заставил себя опомниться и начать что-либо предпринимать. Я был уверен, что ушастик и так пойдёт за мной. (Очевидно, я ему тоже понравился, хотя, ума не приложу, чем). Но почему-то мне показалось, что надёжней будет взять его за руку и повести за собой. Что я и сделал.
По дороге на работу я старался смотреть себе под ноги. Чтобы не было искушения смотреть на кисточки на ушах. Я почему-то был твёрдо уверен, что они чуть покачиваются в такт его шагам, и ещё больше я был уверен в том, что это зрелище напрочь лишило бы меня душевного покоя.
* * *
Когда мы подошли к офису, я определил для себя основную задачу - провести его внутрь так, чтобы никто не просёк. Особенно наши дамы. Почему-то я был уверен, что их реакция на него будет гораздо более бурной, чем моя. Всё-таки не все из них были столь же здравомыслящими, как я. (Впрочем, кто надолго останется здравомыслящим при виде этих кисточек?)
Нам повезло - в фойе и лифте было пусто. До нашего родного десятого этажа мы добрались благополучно.
А вот на самом этаже возникли проблемы. Я уже почти довёл своё сокровище до кабинета, вход в который находился в конце общего офиса, представляющего из себя что-то вроде удлинённого коридора (прямо как вот эти удлинённые уши, ох...), как нас засекли. И, к моему великому сожалению, засекла именно Маргошечка. Она была милой девушкой, но неоконченная консерватория давала о себе знать.
- Ой-какая-прелесть-ой-какая-лапушка-аняняня! - раздалось на весь честной офис её хорошо поставленное пронзительное сопрано.
Не знаю, кто подвергся большей опасности - мои барабанные перепонки или мой ушастик.
Позывной сработал верно и оперативно. Через мгновение офис стал прекрасней в разы благодаря резвому присутствию наших прелестных дам. Ничто более так не пугало меня, как их огромные, исполненные дикого восторга глаза и нежные ручки, мгновенно потянувшиеся к нам со всех сторон.
- ...Какая няяяяка!..
-...Лаааапочка!..
-...А можно его потискать?..
-...Каааакие ухоньки!..
-...Киииисточки! Миииленькие!..
Я чуть не растерялся, что со мной бывало крайне редко. Ситуация выходила из-под контроля. Я боялся и прекрасных дам, которые находились уж в слишком возбуждённом состоянии (работы сегодня точно не будет, уж шеф-то скажет мне "спасибо", чувствую), но я также боялся и себя. Мало кто знал, насколько страшным я могу быть в порыве ревности, а именно это неприятное чувство сейчас пока сонно, но весьма ощутимо завозилось в моём мозгу.
Я извернулся изящным ужом и вынырнул из стайки прелестниц, таща за собой ушастика, который очаровательно пырился на всё это с молчаливым восторгом.
Дверь! Спасительная дверь моего кабинета. Какое счастье, что я был растяпой и вчера опять забыл запереть её. Возиться с ключами не пришлось - я просто толкнул дверь и влетел внутрь вместе со своим спутником. Я справился ключами необычайно ловко, хотя нервничал уже изрядно.
Ушастая прелесть мирно опустилась на стульчик и невинно оглядывала пространство (не особо опрятное, надо сказать, - я старательно поддерживал репутацию рассеянной творческой натуры).
Я с тревогой прислушался к бурным обсуждениям за моей дверью. Теперь не выйдешь ни за кофе, ни даже, пардон, в туалет. Придётся тут забаррикадироваться. Я прекрасно понимал, что даже затишье в коридоре может означать какую-то тактическую хитрость со стороны дам. Они страшные люди, особенно, юные менеджеры. Порой мне кажется, что когда-нибудь они захватят мир.
...Я запретил себе думать о плохом и следующие минут пятнадцать посвятил кисточкам. Я просто не мог этого не сделать - ещё чуть-чуть, и я стал бы похож на одного из тех, что остались за спасительной дверью.
Я вдруг подумал о том, что до сих пор не знаю его имени. И почему мне кажется, что сообщать он мне его не собирался? Может быть, имя должен придумать я?
Только не сегодня... Глядя на эти прелестные кисточки, я могу думать только о... кисточках. И хотя я старательно поддерживал репутацию творческой натуры, я вынужден был признать, что иногда инстинкты сильнее любого творчества.
Я уселся за свой рабочий стол, не сводя задумчивого взора с ушастика, ворвавшегося в мою скромную жизнь столь внезапно и уже занявшего в ней ощутимое место, и подумал о том, что день обещает быть долгим.
* * *