Айрис|Селина|Мэллит. Встречать мужей после попойки. Второе исполнение.
Заказчик - sova_liho.Айрис|Селина|Мэллит. Встречать мужей после попойки. Второе исполнение.
Заказчик - sova_liho
* * *
Суровый северный ветер, посетивший Олларию этой ночью, приятно освежал лицо и неприятно щипал за щёки. Герцог Придд мужественно и самоотверженно противостоял стихии, прокладывая путь домой и умудряясь подставлять плечо пострадавшему товарищу – Арно Савиньяку. Товарищ сразил всего на одну бутыль больше, но при этом был сражён сам и лишился сил на самостоятельное передвижение. Более того, очевидно было, что он намеревался этих самых сил лишить и товарища своего герцога Придда, если бы тому не помогал столь же самоотверженно третий товарищ – герцог Окделл. В том, что он лишён сил точно так же, как и Арно, ему мешали признаться фамильные твёрдость и незыблемость, а потому он не менее мужественно противостоял стихии вместе с герцогом Приддом и зорко высматривал на пути коварных врагов – ямы, камушки, бугры, иные неровности дороги и прочих противников честных, но сражённых в боях с вином воинов.
Арно Савиньяк был весел и блажен и звонко, несмотря на плачевное состояние, распевал задорную кавалерийскую песенку, заставлявшую хохотать встречавшихся по пути прохожих мужского пола и краснеть оных женского.
Валентин молча страдал с хладным выражением всемирной терпимости на лице. Он любил слушать пение товарища, но сегодня слух отказал тому, в отличие от голоса, и герцог Придд посчитал ниже своего достоинства принимать участие в этой антимузыкальной кампании. Искусство он любил почти так же, как и пение товарища, только чуть-чуть больше.
Ричард Окделл принимать участие в данной кампании страстно желал, но позорнейшим образом забыл слова, а фамильные твёрдость и незыблемость не позволяли ему в этом признаться, поэтому он старательно делал вид, что принимать участие в данной антимузыкальной кампании ниже его достоинства.
Площадь Оленя встретила героев новыми суровыми порывами ветра, а особняк Савиньяков – манящими и уютными огоньками в окнах. Почётные выпиватели были уже достаточно близко к дому, когда герцог Окделл переклонился через плечо Арно, сбив тому ритм в шестнадцатом припеве, и чуть встревоженно обратился к герцогу Придду:
- Так, Валентин, слушайте. Сейчас оставляем его на крыльце – и быстро ретируемся.
Валентин удивлённо поднял тонкие брови.
- Простите, Ричард, но я считаю, что мы не должны бросать товарища на полпути к цели.
- Я тоже так считаю, - ответствовал чуть покрасневший Ричард. – Но поверьте, тогда мы тоже не избежим опасности.
- Опасности? – ещё выше поднял брови Валентин.
Ричард не успел ответить, потому что откуда-то сверху на них обрушилось нечто вроде:
- Ах-ты-пьяный-безрогий-олень-ты-где-шлялся-всю-ночь-что-приполз-в-таком-виде?!
- …Что приполз в таком виде, - словно по привычке невольно шептал Ричард в унисон с голосом оригинала. Потом посмотрел на Валентина и виновато улыбнулся. – Я вам го… рови… ворил. Я знаю свою сестру.
Если герцога Придда и не переубедило предупреждение товарища, то громкий звон чего-то, что разлетелось на множество осколков прямо у его ног, очевидно, заставил его резко поменять своё мнение.
Арно мгновенно дёрнулся в руках товарищей и выпрямился:
- А? Что? Где? Война?! – на его лице проступила минутная почти детская радость.
- Война! Месть! И расплата! – раздалось сверху негодующе и торжествующе одновременно, и Ричард чудом успел увернуться от чего-то, стремительно летящего вниз, только благодаря многолетней сноровке.
Герцог Придд и герцог Окделл обменялись быстрыми взглядами и, почти одновременно подпихнув вперёд, к крыльцу, беспомощно озиравшегося Савиньяка, с завидной ловкостью отпрыгнули назад.
Арно поуворачивался от пары-другой ваз, блюд, зеркал и подсвечников, что помогло ему чудесным образом протрезветь неимоверно быстро, и возопил не менее звонким голосом:
- Душа моя, впусти же меня в мой собственный дом, и я всё объясню!
Прошло несколько долгих томительных минут, после чего дверь особняка распахнулась и на крыльце показалась госпожа Савиньяк собственной персоной – грозная и прекрасная.
«Как вершины Сагранны», - завороженно подумал Ричард Окделл, следя за боевыми действиями из-за угла и из-за плеча Валентина.
Гневно нахмуренные брови Айрис заставили Арно дрогнуть, но не сдаться.
- Душа моя, ты же знаешь, как тоскливо порой бывает военному человеку посреди столичной мишуры, - страстно начал бравый талигский полковник, бесстрашно протягивая вперёд руки, ухватывая ручку жены и припадая в ней губами.
Всё это заставило Айрис дрогнуть, но не сдаться.
- Жизнь любого военного человека всегда можно должным образом разнообразить! – заявила душа Арно Савиньяка, угрожающе взмахнув рукой в порыве отвесить супругу оплеуху. От этого неприятного казуса Арно спасли только фамильная ловкость и сноровка, с которой он увернулся от опасности.
Ускользнув от расплаты, Арно неожиданно вынырнул откуда-то из-за плеча Айрис и порывисто обхватил её за талию, прижимая к себе и лишая свободы манёвра.
- Я виноват-виноват-виноват! – голосом, напрочь лишённым раскаянья, проговорил он, кружа супругу в воздухе. – Ну прости-прости-прости!
- А ну отпусти! – взъярилась Айрис, не особо-то и отпираясь. – От тебя разит вином на всю площадь, как от… как от пьяного оленя!
Арно расхохотался, но в порыве чувств забыл, что ещё совсем недавно он был совершенно без сил, - оступившись, он упал с крыльца прямо в пышноцветущую клумбу вместе с женой, наградившей данный манёвр громким протестом, сопровождающимся не только голосовым аккомпанементом, но ещё и вполне ощутимым физическим.
Притаившаяся за дверью камеристка испуганно взвизгнула, а притаившийся за углом и плечом Валентина Ричард Окделл прыснул со смеху. Герцог Придд смерил товарища не вполне одобрительным взглядом. Со стороны клумбы послышалась шумная возня, Валентин тактично отвернулся и заявил:
- Полагаю, Ричард, мы свой долг выполнили. Предлагаю двигаться дальше по курсу.
Дорога до новоотстроенного особняка Окделлов прошла под ещё более суровыми порывами северного ветра и при попытках Ричарда вспомнить и слепить в связные куплеты песенку, которую до этого напевал Арно Сэ. Попытки эти особым успехом не увенчались, несмотря на фамильные твёрдость и незы… (ну, вы поняли) Окделлов, но смогли вызвать подобие сочувственного взгляда у Валентина.
На сей раз уютный огонёк горел только в одном окошке, очерчивая неподвижный женский силуэт в этом самом окошке.
- Ричард, вам осталось всего несколько шагов, возьмите себя в руки и проделайте этот путь достойно, - почти ровно выговорил герцог Придд, доброжелательно подталкивая товарища вперёд.
Герцог Окделл гордо вздёрнул подбородок и направился к крыльцу родного очага (если только так можно выразиться), вычерчивая походкой причудливые узоры раннегальтарского периода. Его попытки связать непослушные куплеты во что-то вменяемое уже почти увенчались успехом, но когда он поднял глаза, то недостойные истинного Повелителя Скал и рыцаря Талига словечки замерли на его устах.
Она встречала его на крыльце – его любовь и единственная королева его сердца – прекрасная и кроткая, как Святая Октавия, смиренно сложив на подоле тонкие руки с переплетёнными пальцами и не говоря ни слова. Её глаза – лазурные, как весеннее небо, при свете дня, - сейчас казались тёмно-синими и глядели спокойно, ласково и без укора. Она просто стояла и молчала, не отрывая от него спокойного смиренного взора. Сколько Ричард ни пытался, он не смог разглядеть в её глазах ни тени осуждения, недовольства или гнева. Она была совершенством, его златокудрая герцогиня, неподвластным злым эмоциям совершенством.
И герцог Окделл почувствовал себя ничтожным негодяем. Как мог он не оправдать её доверия, как мог он подвести её, это безропотное создание! Пока она здесь ждала его, страдая от одиночества, он предавался пороку и пьянству в местах, недостойных даже взгляда Селины Окделл. Раскаяние опалило душу Ричарда неистовым очищающим огнём.
Рискуя рухнуть и покалечиться, герцог Окделл пал на одно колено перед женой, страстно сжимая её руки.
- Моя королева! Моя святая! Ангел мой! Я знаю, что вёл себя недостойно рыцаря, я хуже твоего покойного папеньки…
- Дикон, ты замёрз, - невозмутимо ответила святая королева-ангел, терпеливо выслушав излияния мятежной души герцога Окделла. – Я думаю, тебе следует зайти в дом, присесть к камину и выпить чего-нибудь тёплого.
«Даже сейчас она заботится обо мне! – Ричард чуть не прослезился от избытка разрывавшей его изнутри безграничной нежности. – От меня разит вином, и я не держусь на ногах, а она думает только о том, чтобы я не заболел!»
Исполненный жгучего стыда за себя и свою слабость, Ричард заключил супругу в объятия.
- Я больше никогда, никогда не буду пить, ангел мой! Я никогда не заставлю тебя страдать! Я забуду дорогу к этим порочным местам!
- Спасибо, - кротко ответила Селина, явив на прелестном личике улыбку Святой Октавии с иконы.
Только когда герцог Окделл был утащен слугами в дом, герцогиня позволила себе выражение лица, которое бывало у её маменьки, когда та изгнала из Олларии очередную порцию выходцев с помощью одной только волшебной фразы и всего лишь двух трёхцветных кошек. Подвиг у каждого свой. А в таверну в ближайшие пару месяцев возлюбленный супруг не пойдёт. По крайней мере, примерно столько длилось его отчаянное раскаянье и последующее воздержание от пороков на протяжении последних нескольких лет.
Герцог Придд остался один на один с бушующей стихией, но не Волнам бояться ветра. Надвинув шляпу на самые глаза и подняв ворот, он вполне ровным шагом продвигался по направлению к особняку Приддов, идеально чисто, хорошо поставленным голосом и без запинок исполняя кавалерийскую песенку Арно Савиньяка. Когда до дома оставалось пройти совсем немного, он понял, что вокруг никого нет, а значит можно позволить ногам ступать так, как им уже очень давно хотелось – то есть, прочерчивая идеально ровные позднегальтарские узоры.
…Заметив одиноко сидящую на крыльце фигурку, трясущуюся от холода, Валентин остановился, вздохнул, покачал головой и направился к дому.
- Мэллит, я бы порп… проп… просил вас не сидеть на камнях, - невозмутимо выговорил герцог Придд.
Герцогиня подняла на него исполненные страдания золотые глаза.
- Недостойной Мэллит не холодно. Что значит холод камней по сравнению с холодом Волн?
- Недостойная Мэллит не должна… в смысле, ты не должна так говорить. Я просто посетил с друзьями таверну, - ровным тоном объяснил Валентин, укрывая плечи жены плащом. – Не думаю, что это имеет какое-то отношение к холоду Волн.
- Повелевающий Скалами и наречённый Арно – хорошие люди и друзья Повелевающего Волнами, - взволнованно продолжала герцогиня Придд исполненным страдания голосом. – Они достойны общества озарившего мою душу и жизнь светом больше, чем…
- …недостойная Мэллит, - тихо в тон закончил Валентин, глядя на звёзды.
- …И когда ночь давящим мраком смыкается над головой недостойной, она не смеет роптать на свою судьбу, которая и так была к ней милостива сверх меры. Но не может быть счастья без смирения и радости без страдания. Недостойная понимает – ожиданием пронизана её судьба и её предназначение в том, чтобы терпеть и дожидаться того счастливого часа…
- Дорогая, основную мысль я понял, - улыбнулся герцог Придд кончиками губ, решительно поднимая герцогиню с крыльца. – Я думаю, нам обоим стоит зайти внутрь. Холод Волн желает согреться, как и холод души недостойной Мэллит, - он обнял жену за плечи и повёл в дом.
- Недостойная дочь отца моего понимает, сколь велики и ценны дары, которые она получила, она готова ждать и не бояться мрака, что заполняет в одинокие часы её сердце…
- Мэллит, я не буду больше надираться с друзьями в таверне, - вздохнул Валентин.
- Слова – как дождевые капли, омоют рану, но не наполнят бездну…
*Фэйспалм Валентина* // Простите… //
- Мэллит, могу я попросить тебя распорядиться принести мне шадди?
- Недостойная дочь моего отца сделает всё, чтобы растопить холод Волн…
Валентин улыбнулся и закрыл за собой дверь.
…В камине уютно потрескивали пылающие дрова.
Три женских головки – русая, белокурая и рыжая - сосредоточенно склонились над работой. На золотом шёлке Селины расцветали пышные алые розы, Мэллит низала сверкающие в каминном свете аметистовые бусины, Айрис ловко вырезала перочинным ножиком деревянную лошадку.
Некоторое время стояла тишина.
- Опять нажрались, - выразила наконец Айрис витающую в воздухе общую мысль.
Герцогиня Окделл мягко и понимающе улыбнулась, герцогиня Придд грустно вздохнула.
- Я уже почти весь фарфор извела, - продолжала беззлобно возмущаться госпожа Савиньяк.
- Матильда недавно прислала мне в подарок набор какого-то нового особо прочного алатского хрусталя, - проговорила Мэллит. – Он почти не бьётся, а если бьётся, то только на крупные осколки – их легко собирать. Хочешь, я попрошу у неё для тебя несколько наборов?
- Было бы неплохо, - прищурилась Айрис, искусно вытачивая глазик. – Кстати, Селина, а что говорят твои прознатчики?
Герцогиня Окделл невозмутимо заправила нитку в иголку, сделала два идеальных стежка и ответила:
- Всё более-менее спокойно. За последние две недели наши благоверные были у Марианны два раза. Вели себя прилично. В тавернах побывали раза три, в кости – играли, пили, но к девицам не приставали.
- Хорошо, - строго подытожила Айрис.
Герцогиня Придд выразила согласие тихим одобрительным вздохом.
И снова в комнате повисла пауза.
Айрис некоторое время возилась с гривой, потом вдруг решительно отложила инструмент и внимательно посмотрела на подруг. Мэллит с Селиной переглянулись.
- Ладно, я первой скажу, - проворчала Айрис и задумчиво пригладила растрепавшиеся волосы. – Арно опять не спит по ночам, - она помолчала, глядя в окно. – После того, как уехали племянники с Арлеттой, стало ещё хуже. Он просиживает над картой, смотрит всё в одну точку и бормочет что-то о том, что план провалился, что дриксов было слишком много, и он не должен был выжить, в то время как отряд погиб, - она сжала губы и нахмурилась. – Я в этом совершенно ничего не понимаю, даже не знаю, что сказать.
- Эмилю писала? – сочувственно поинтересовалась Селина, отложив алые розы.
- Да, - чуть растерянно ответила Айрис, - но… он отвечает, что с этим ничего нельзя сделать, что само должно пройти… со временем, - она вздохнула.
- Валентин тоже не спит, – тихо проговорила Мэллит. – За последний месяц брат приходил к нему трижды, и… четвёртого раза я боюсь. Потом были ещё какие-то люди, которых я не знаю. Он всегда говорит с ними, но никогда не называет по именам. Каждый раз я замираю от ужаса при мысли о том, что однажды он не выдержит, - её пальцы поневоле сжали бусину.
Айрис сочувственно погладила подругу по руке.
- Кошка моей маменьки снова принесла выводок, - сообщила Селина. – Я могу попросить у неё для тебя, скажем, двоих - самых красивых. Выходцы их боятся. Может, и не прогонят совсем, но не пустят, по крайней мере.
- Спасибо, – тепло отозвалась Мэллит.
- В последнее время, - заговорила Селина, сложив руки на коленях, - Дикон всё чаще просыпается ночью и бросается отмывать руки от несуществующей крови.
Мэллит и Айрис молча переглянулись.
- Но это ещё не всё, - Селина смотрела в то же окно, в которое несколько минут тому назад глядела Айрис. – Он шепчет имя во сне. А по утрам, проснувшись, твердит, что ему надо срочно ехать в Надор.
- Какие глупости! – нахмурилась Айрис. – Что он там надеется найти?
- Не знаю, - глухо ответила Селина. – Но мне, по крайней мере, удалось упросить его, если он всё-таки не оставит своих намерений, поехать в обществе виконта Валме, который знает дорогу.
В комнате снова воцарилась тишина, на этот раз скорее грустная, чем уютная.
Но уже через несколько минут за окном послышались странные звуки, до умопомрачения напоминающие уже знаменитую на всю Олларию кавалерийскую песенку Арно Савиньяка, на сей раз распеваемую на три голоса.
- Мэллит, - сказала Айрис, решительно поднимаясь с кресла, – где там твой новый алатский набор?
26 ноября 2011
* * *
Послесловие от автора или Как и почему писался этот фик.Послесловие от автора или Как и почему писался этот фик.
Долго облизывался на эту замечательную во всех смыслах заявку. Во-первых, персонажки, которые мне в любом случае чем-то нравятся. Во-вторых - такой редкий в наше время гет.
В-третьих - и это, пожалуй, главная причина - эта заявка так и просит одного из моих самых-самых любимых приёмов фикописания - а именно, противопоставления (да ещё и тройного) персонажей или отношений персонажей. Кто знает, тот знает - я обожаю такое в чужих фиках и очень люблю прибегать к нему сам.
Несмотря на то, что задача передо мной стояла сложная (для меня сложная), то бишь - мне от себя требовался _небольшой_ текст, но в нём должно было быть _много_ заложено (а это значит, что каждую фразу приходилось обдумывать), - в процессе написания я получил немалое удовольствие и считаю, что на данный момент это один из моих лучших фиков.
Самым интересным было распределение на пары - то бишь, кому какого мужа дать
С Ричардом всё ясно. Мэллит его вряд ли могла заинтересовать, а вот Селина - запросто. Учитывая, что этот факт даже упоминался в каноне. К тому же, в ней есть всё то, что его привлекало в Катарине, и в чём он аки истинный рыцарь непрестанно фапал на Св. Октавию.
Пейринг Валентин-Айрис я не люблю, так что определённо - Арно. Тем более, что лично я вижу эту пару и считаю её воистину интересной.
Что касается Мэллит, то тут тоже особо вопросов не возникло. Я вижу её только либо с Валентином, либо с Ротгером. Но здесь Ротгер был бы несколько не в тему, так как для меня был важен именно концепт "трёх товарищей, которые вместе через многое прошли".
Кстати, то, что в тексте героини упоминаются именно в том же порядке, что и в заявке, - это случайность))) Но случайность приятная. По концепту Валентин и Мэллит принципиально должны были быть показаны последними, потому что у меня перед глазами очень чёткий и привлекающий меня образ: одинокий Валентин, который посреди непогоды возвращается домой - в свой настоящий дом, который у него теперь есть. Ну, я думаю, вы поняли)
Вот. Ну, а главным для меня тут, конечно же, было показать разницу в отношениях между героями и ту созвучность в отношениях в парах, благодаря которой я их вообще вместе свёл.
Собственно, Арно и Айрис являются друг для друга тем неиссякаемым источником энергии, который очень сильно нужен им обоим.
Ричард и Селина находят друг в друге те романтические образы, которым оба привержены. (Хотя, надо сказать, что из этой пары больший реалист, несомненно, Селина).
Валентину нужен кто-то, кого он может оберегать и спасать, а Мэллит сильно нуждается в ком-то, кто будет оберегать её (и именно так, без того нервного надрыва, с которым это делал бы Робер), ну, и в психоаналитике она тоже явно нуждается, так как гоганское воспитание сильно пошатнуло нормальные человеческие принципы, особенно женские.
Что же касается несколько мрачной концовки - это из желания сделать фик чем-то большим, чем просто юмористической зарисовкой, потому что историю каждой пары я вижу гораздо дальше одного этого эпизод.