С Кинк-феста

[Fealinte]

Второе исполнение на Кинк-фесте на заявку:
Квентин Дорак/Рокэ Алва. Кардинал сам стремится к сближению с Рокэ, понуждает маршала к связи намеками на шантаж.

Как-то под обсуждение в скайпочате на тему того, чем (и как) Дорак мог шантажировать Рокэ, собственно, у меня в голове смутно оформились сии причины.
Потом я об этом забыл, но недавно сидел ночью, перечитывал заявки - и тут в голову пришла первая фраза. Оставалось только открыть ворд и под внезапный порыв вдохновения дописать всё остальное) Писал пару часов без перерыва, ибо мощно вштырило)

Рейтинга нет, но майндфакинг в количестве)))

* * *

- Этот бал не сказать чтобы был слишком унылым (особенно, по сравнению со многими другими), но мог, конечно, быть и повеселей. А я мог быть в другом месте, - хмыкнул Рокэ, небрежно опираясь бедром о широкий подоконник. – Ваше присутствие скрасило бы мою скуку, Ваше Высокопреосвященство. Вы единственный в этой стране человек, с которым можно нормально поговорить, - герцог улыбнулся – со стороны могло показаться, что снисходительно, но кардинал знал, что это не так.
Перо на мгновение замерло над бумагой с аккуратными строками, потому что Сильвестр зафиксировал в памяти последнюю фразу Алвы.
Те, кто знали его недостаточно хорошо (а это почти весь мир), могли думать, что Рокэ Алва вечно ехидничает, язвит, насмехается. И Квентин Дорак немало гордился тем, что он – один из тех катастрофически немногих, кто знает, что иногда Первый маршал говорит искренне и действительно то, что думает. Одному Создателю известно, как Сильвестру удалось развить в себе умение вычленять из бесчисленных ядовитых речей Рокэ редкие крупицы искренности, но каждую такую крупицу он тщательно фиксировал в памяти и хранил, как самые драгоценные сведения.
Причиной этому было даже не столько желание иметь на каждого из сильных мира сего (таких же как он) некий компромат, сколько простое человеческое любопытство, любопытство изыскателя, в том числе. Ибо несмотря на то, что Рокэ он знал много лет, последний из герцогов Алва оставался для кардинала Талига загадкой. И, кто знает, может быть, не меньшей, чем для всех остальных. Обманываться своей осведомленностью – довольно опасная ошибка. Квентин Дорак старался избегать ошибок, особенно опасных.
- Рад, что вы столь высоко оцениваете мое общество, Рокэ, - ненавязчиво улыбнулся Сильвестр, постаравшись дать понять, что расценил сказанное исключительно как милую шутку. – Но, во-первых, мои годы уже не те, чтобы ночи напролет веселиться на подобных мероприятиях. К счастью, мой статус позволяет мне этого не делать. Во-вторых, увиливание от дел Талига как раз для моих лет не оправдание, так что… - кардинал словно бы чуть виновато повел рукой.
- Вы клевещете на свой возраст, - поморщился Рокэ, покинув надоевший подоконник и тоже улыбнувшись. – Я бы сказал, что вы очень даже ничего для своих лет, - дерзкая ухмылочка.
Рокэ как всегда.
Сильвестр благочестиво вздохнул и покачал головой. Конечно, для него, мальчишки, это все были шутки. Да и почем ему знать, что почтенный кардинал Талига в душе реагирует на эти шутки вовсе не так, как следовало бы человеку его возраста и положения?
Своих мыслей Квентин Дорак не боялся и не шарахался от них. В конце концов, толку от этого было бы мало.
Он положил перо и размял уставшие пальцы.
- Любопытства ради, Рокэ. Вы и впрямь так думаете?
Алва пожал плечами и лениво взял со столика у окна какой-то фрукт.
- Ну, у меня нет повода сомневаться, - синие глаза хитро сверкнули.
- Но у вас не было повода и проверить, - спокойно проговорил кардинал, поднимаясь со своего места.
- Проверить? – чёрная бровь удивлённо поползла вверх. – Боюсь, Ваше Высокопреосвященство, сегодня я вас не вполне понимаю.
- Нет-нет, вы неправы, мой мальчик, - глупое, почти «штанцлеровское» обращение вырвалось невольно, ну да ладно. – Вы единственный человек в Талиге, который понимает меня лучше всех. И это взаимно. Вы даже представить себе не можете, насколько я ценю подобные отношения. Сильным мира тоже нужна отдушина, - светлые глаза Дорака взглянули на Рокэ столь пристально, что тот невольно перестал ухмыляться.
- Отдушина, - герцог прищурился и сложил руки на груди. – Как интересно.
Кардинал развел руками.
- Это вас удивляет? А между тем, здесь нет ничего необычного. Вы, Рокэ Алва, - человек, которым я без преувеличения восхищаюсь, несмотря на то, что вы, как никто другой, можете вывести меня из себя в считанные мгновения…
Квентин Дорак вдруг умолк и с долей легкого изумления пронаблюдал за тем, как Алва неспешно приблизился к нему, остановился, продолжая глядеть чуть прищурившись, затем обошел по кругу и остановился где-то за плечом.
- Я всегда подозревал, Ваше Высокопреосвященство, - послышался вдруг у самого уха его шепот, - что ваше отношение ко мне не ограничивается умилительными отеческими чувствами.
Сильвестр слегка поморщился. Рокэ пытается его подловить или действительно что-то заподозрил? Поразительно, как человек может долгое время казаться себе на уме, а потом обнаружить живейшую наблюдательность в деталях и застать врасплох.
- Власть порождает огромную ответственность, - ровно, глядя прямо в глаза Алве, проговорил кардинал. – А огромная ответственность порождает огромную усталость. С каждым годом переносить ее становится все сложней. Вынужден признать, Рокэ, что мне требуется особая поддержка. Ваша.
- И кто-то тут еще говорил о «не тех годах», - Алва был удивлен, но изо всех сил пытался это скрыть; он опять усмехался, должно быть, сейчас начнет сыпать остротами, но он все-таки удивился. Возможно, это к лучшему.
- Годы тут ни при чем, Рокэ, - несколько раздраженно ответил Сильвестр, почтя за благо немного отодвинуться от маршала – присутствие Алвы начинало его смущать вероятностью утратить над собой контроль.
- Я нажил очень много и не нажил ничего. Моя власть и мои достижения кончаются там, где кончается моя жизнь. Делаю ли я то, что делаю, исключительно ради Талига, или же для себя? Неважно. Но потом станет важно. Мне хотелось бы знать, что все мои старания не напрасны. Что есть кто-то, кто разделяет мои убеждения и сможет продолжить мое дело. В смысле, я не заставляю вас, конечно, становиться священником, - мне просто нужны надежные руки, в которые я могу передать Талиг. Тот Талиг, который я смог построить.
- То есть, вы думаете, это буду я, - полуутвердительно-полувопросительно констатировал Алва.
- Я знаю, что это вы, - с нажимом подтвердил Дорак, теперь уже сам приблизившись к Рокэ.
Тот явно напрягся, но упрямо остался на месте. Кардинал почувствовал исходивший от него запах кэналлийского вина, и этот запах медленно, но неумолимо начинал кружить голову.
Рокэ негромко хмыкнул. В его глазах промелькнуло что-то неясное и неуловимое.
- Я, Ваше Высокопреосвященство, настолько привык не доверять людям, что никогда не считал нужным сближаться с ними так, чтобы доверять захотелось.
Слова Рокэ не обманули кардинала. Он учуял в голосе герцога нотку неуверенности, и это его малодушно порадовало.
- Доверять мне или не доверять – вам решать, Рокэ. В конце концов, вам ведь тоже далеко не двадцать.
По тому, как Алва почти незаметно сжимал губы, как слишком прямо держал голову, Дорак понял, что тот напряжен и недоволен.
«Жаль. Жаль, если так», - подумал кардинал.
В почти звенящей тишине голос Рокэ прозвучал слишком резко.
- Прежде чем этот разговор будет окончен, я хочу, чтобы вы знали, Ваше Высокопреосвященство. Моё отношение к вам слишком особенное, чтобы я мог стать вашей… отдушиной.
- И, надо полагать, вы уверены, что это отношение не совпадает с моим, - спокойно поинтересовался кардинал, ничем не выдав кипящего внутри раздражения.
- Я всегда уверен, - ответил Рокэ, и по его тону Сильвестр явственно понял, что тот лжет. Особенно сейчас.
- Это имеет отношение к моему возрасту? Сану? Это вас смущает?
- Нет-нет, вы неправы, - повторил Рокэ недавнюю фразу Дорака, словно передразнивая его.
Кардинал промолчал. Все, что нужно было, он уже сказал. Настаивать дальше – неуместно. Он проследил за тем, как Алва быстро прошел к двери. У самого выхода он обернулся и вдруг окинул Дорака таким взглядом, что тот почувствовал себя лет на двадцать моложе, да к тому же совершенно нагим. Конечно, Сильвестр знал, что хорошо сложен, но дело было даже не в этом, а в том, что по причине его положения и сана на него так никто не смотрел уже много лет.
«Значит, решил напоследок подразниться, стервец».
- Очень жаль, Рокэ что ваши дела вынуждают вас покинуть меня так скоро, - как ни в чем ни бывало проговорил кардинал. – Но, надеюсь, вы не забудете, что я всегда рад видеть вас, если вам вдруг захочется поговорить с нормальным человеком, - легкая улыбка; Рокэ должен оценить.
Оценил.
- Всенепременно, Ваше Высокопреосвященство, - ответил он.
Искренне.
Выждав несколько мгновений после ухода Алвы, кардинал, высунулся за дверь, и резче, чем обычно, рявкнул:
- Шадди! Побыстрей, пожалуйста.
Первым глотком он едва не обжег горло.
Затем отставил чашку и снова взялся за перо.

По мнению Алвы, заварушка в Марагоне была столь незначительной, что не стоила серьезных обсуждений. Поэтому приставания придворных в коридорах дворца раздражали особенно. Каждый норовил что-нибудь спросить, сказать, выразить и так далее.
После церемонии Сильвестр, занятый насущными делами, кивнул ему, предлагая «обсудить все вечером, когда никто не будет мешать». Поэтому до вечера Первый маршал добросовестно покинул наскучившие кулуары и отправился домой – отдыхать.
Нечто странное он почуял уже у входа в резиденцию.
- Его Высокопреосвященство не говорил, что вы придете с визитом, господин Первый маршал, - робко проговорил Агний.
- Если не говорил, это всего лишь значит, что не посчитал нужным, чтобы вы были осведомлены, - несколько резко ответил Рокэ, невозмутимо проходя к лестнице.
Перечить ему никто не стал.
- Рокэ! – приветливо улыбнулся кардинал из-за рабочего стола. – Простите, совсем запамятовал, что назначил вам сегодня встречу. К сожалению, у меня очень много дел. Вы уладили дело на севере – как всегда, отлично, к слову, – но теперь нужно разбираться с югом. Я собираюсь провести с гайифским послом неформальную встречу. Ни Его Величество, ни господин Штанцлер, разумеется, не осведомлены.
Если Рокэ и был разочарован, то ничем не выдал себя, даже несмотря на усталость.
- О, ничего, Ваше Высокопреосвященство. Я просто подумал, возможно, вы захотите узнать какие-либо подробности нашего премилого сражения, - по своему обыкновению усмехнулся Алва.
- Я очень хочу, поверьте, Рокэ, и именно из ваших уст. Но разговор требует времени, а сейчас его у нас нет. Пока же мне вполне хватило докладов ваших генералов, которые я прочел с утра. Впрочем, возможно, вы захотите выпить вина, пока я тут закончу. Это может быть не слишком долго.
Сильвестр помедлил, внимательно глядя на Алву.
- Пару часов, может, чуть меньше.
- Потрачу это время с большей пользой, - лениво отозвался Рокэ, развернулся и вышел.
Сказать, что Сильвестр об этом сожалел – не сказать ничего. Больше всего на свете ему хотелось приказать принести вина, усесться у камина и слушать едкие комментарии Алвы по поводу прошедшей битвы.
Подавив в себе сентиментальные порывы, кардинал решил, что нужно бы выбрать, какими бумагами он займется в первую очередь, раз уж на самом деле никакого гайифского посла на сегодня не намечалось.

- Рокэ, я должен просить вас через две недели выехать на юг, в Ургот. У вас будет приказ Его Величества и письмо для герцога Фомы.
- Я выеду через пару дней, - невозмутимо ответил Алва, глядя куда-то в окно.
Кардинал молча пронаблюдал за его взглядом – Рокэ смотрел чуть в сторону, а это значило, что он ждет. Ждет вопросов, возражений, возмущений, как то бывало раньше.
Сильвестр смиренно сложил руки перед собой и кивнул.
- Хорошо, Рокэ. Вам лучше знать, в конце концов, вы – Первый маршал Талига. Письмо будет у вас завтра.
Все.
- А теперь прошу меня простить.
Алва пожал плечами, будто бы не обращая внимания.
Кардинал развернулся и почти физически почувствовал на своей спине взгляд злых синих глаз.
«Вот чего ты не потерпишь, Рокэ. Безразличия к своей персоне», - не без удовольствия подумал Дорак напоследок.

Алва вернулся через три месяца. Кардинал подошел к нему во дворце, сам, поскольку кэналлийский гордец, наученный прошлым опытом, и не подумал сообщить сам о своем возвращении в столицу.
- Полагаю, герцог Фома передал ответ? – вежливо поинтересовался Дорак.
- Да, вам его передадут, - не менее вежливо ответил Алва.
- О, не мне. Пусть передадут Агнию. Я собираюсь уговорить короля созвать послезавтра Совет. Сами понимаете, я буду весьма занят.
Алва пожал плечами очень умело и равнодушно, но от кардинала не укрылся злой огонь в его глазах.
Сильвестр предвидел дальнейшее поведение Алвы, но даже он был несколько удивлен тем, насколько несдержанно тот вел себя на Совете. Он едва не довел беднягу Килеана и даже был близок к тому, чтобы лишить привычной невозмутимости старшего Придда. Под конец едва не досталось даже тессорию. Фердинанд пребывал в растерянности, но Сильвестр успокоил короля заверениями о том, что Первый маршал просто устал, и его поведение надо простить. Как-никак, за последние годы он подарил Талигу много славных побед.
Ещё через две недели кардиналу доложили, что герцог Алва устроил дуэль с тремя знатными дворянами из числа Людей Чести. Кардинал выслушал донесения чуть нахмурившись.
Если Рокэ начал «воевать» в столице, значит, он доведен. Впрочем, даже это его состояние можно использовать во благо. Главное, чтобы не начал истреблять нужных ему, Сильвестру, в данное время людей. Манриков и Колиньяров, например.
Следующие две недели Алва не покидал свой особняк. По крайней мере, так докладывали кардиналу. Доступа в особняк у него, к его величайшему сожалению, не было.
«Он ждет», - понял Дорак.
Гордость не позволит герцогу Алва попытаться самому выяснить, отчего Сильвестр перестал вести с ним доверительные беседы.
«Ждите, герцог. Создатель благоволит терпеливым. Наверное».

…Окна плотно занавешены. В камине потрескивают дрова. Доставивший очередную порцию бутылок «Черной крови» слуга спешно ретировался.
Герцог Алва выстрелил, казалось бы, наугад, но стоящая на комоде пустая бутылка послушно разлетелась вдребезги.
- О, это было несложно, - пьяно усмехался Рокэ, заваливаясь в кресло. – И даже, право, как-то скучновато. В следующий раз я выберу более достойных противников. Хотя… Закатные Твари!.. Пожалуй, единственный достойный не умеет драться, - маршал пьяно расхохотался в темную пустоту и ухватил с пола гитару. – Давайте я вам лучше спою! Неважно… что угодно.

Четвертая дуэль за последние полторы недели. Сильвестр сердито отодвинулся от стола и сосредоточенно нахмурился. Не перейдет ли это границы? Среди последних противников маршала значился один из братьев королевы. Это уже даже не смешно. Впрочем… Разводить леопардов кардинал никогда не собирался. «Что же, резвись дальше, Рокэ. Этот детский способ привлечь к себе внимание едва ли тебе поможет».
На следующее утро, на исповеди, Катарина долго смотрела большими жалобными глазами и наконец снизошла до того, чтобы попросить:
- Ваше Высокопреосвященство, вы должны усмирить Рокэ. Мне кажется, он всерьез намерен убить моих братьев.
- Хорошо, я сегодня же поговорю с ним, Ваше Величество, - ответил Сильвестр, находясь мыслями очень далеко.

- Вы желали меня видеть, Ваше Высокопреосвященство? – с подчеркнутым равнодушием осведомился Первый маршал.
- Да, Рокэ, - мягко проговорил Сильвестр. – Надеюсь, я не помешал каким-то вашим планам?
- Помешали, - невежливо отозвался герцог. – У меня была назначена аудиенция у Её Величества, - он усмехнулся совершенно неприлично.
- Рокэ, не убивайте, пожалуйста, братьев королевы. Эти жертвы нам сейчас ни к чему. Все, кто нам мешают, исчезнут в свой срок. Этот срок еще не настал. Заранее благодарен за понимание.
Алва несколько мгновений не отрываясь глядел на кардинала.
- Это все, Ваше Высокопреосвященство?
- Да, Рокэ, это все. Возможно, вы еще можете успеть на аудиенцию к Её Величеству.
Сильвестр подумал о том, что если бы взглядом можно было убивать, то он был бы уже в Закате. Похоже, сегодняшним вечером королеве можно будет только посочувствовать.

Поскольку проникнуть в особняк Алва или подкупить его слуг не представлялось возможным, о том, что Первый маршал отбыл в конце осени в Кэналлоа, кардинал узнал не сразу. Но все же узнал.
Должно быть, герцог собирался зимовать на юге. В общем-то, в этом не было ничего удивительного. Однако Сильвестр почувствовал тоску, предвидя долгое отсутствие Рокэ.
…За окном бесилась метель, но Квентин Дорак глядел дальше, будто сквозь нее.
Желание увидеть блеск синих глаз при свете камина и небрежно закинутые на ручку кресла ноги в сапогах было почти невыносимым.

"Не только во всей Олларии – во всем Талиге, Рокэ, найдутся сотни и даже тысячи, готовые сколько угодно слушать тебя, разинув рты, с выражением безумного восторга в глазах. Но тебе не нужны эти восторженные тысячи. Тебе нужен по крайней мере один, который будет не восторгаться, но понимать. Который выслушает не потому, что ты Первый маршал Талига, блестящий полководец и самый богатый красавец страны, а просто потому что ты – это ты. Который выслушает, который заинтересуется и который ответит – так же достойно, как и выслушает. Который раскусит твою игру, увидит, в чем ты лжешь, а в чем открылся. Равный тебе.
Ты видишь, как тяжело на самом деле быть одиноким? Теперь ты понимаешь, что раньше не был как следует одинок? Ты, Рокэ, загадка только до тех пор, пока тебя пытаются разгадать. А после – ты как открытая книга. Всегда знаешь, какой ветер шевелит твои страницы.
Впрочем, если найдешь себе нового, более достойного собеседника, чем я, - это лишь будет означать, что я проиграл. Такое тоже бывает. А если нет – что же… Тогда либо мы придем к соглашению, либо твоя гордость тебя погубит. Главное, чтобы она не погубила Талиг.
Однако незаменимых нет, Рокэ. Сам я в это не верю, особенно после того, как узнал тебя, но я попытаюсь заставить поверить в это тебя".

Рокэ вернулся за три дня до Малого Совета. Сильвестру сообщили об этом как раз в тот момент, когда он просматривал список нынешних выпускников Лаик.

- …Ричард Окделл, я принимаю вашу службу.
Дораку показалось, что он ослышался. Показалось лишь на миг, потому что потом его захлестнули досада и злость.
«Ну и что же ты натворил, дерзкий мальчишка!»
Так скверно, как на этом Фабиановом дне, кардинал еще не чувствовал себя никогда. Рокэ превзошел сам себя. Дорак чувствовал острую потребность поговорить с ним - даже не столько о его неслыханном выборе, сколько ради восполнения того негласного молчания, что длилось между ними почти весь последний год.
Но он знал, что делать этого нельзя, иначе все будет напрасно. Все предыдущие старания, все усилия, направленные на то, чтобы держать себя в руках.
Впрочем, понимал Дорак и другое.
«Кажется, вы перехитрили сами себя, Ваше Высокопреосвященство».
Гордыня рода Алва может сравниться своей силой только с их военным талантом. Ситуация казалась тупиковой.

Дверь грохнула так сильно, что зазвенели стекла в рамах.
- С дороги! – послышался где-то внизу разъяренный голос Первого маршала.
Кардинал предусмотрительно отложил перо, чтобы невзначай не испортить важные документы.
Рокэ влетел в кабинет, как черный вихрь.
- Это ваш ответ, Ваше Высокопреосвященство?
Сказать, что Сильвестр был изумлен, – не сказать ничего. Неужели Рокэ наконец отступил от своей гордости и сам явился к нему? Или… что-то случилось?
- Рокэ, я прошу вас, успокойтесь. Я отвечу на ваши вопросы, но только если вы изволите вспомнить, что здесь не Торка, поэтому не нужно размахивать кулаками и орать.
Ворон, казалось, не слышал. Он подошел к самому столу и упер ладони в столешницу.
- Вы не можете причинить вред мне, потому что это невозможно и потому что я нужен вам и Талигу. Поэтому вы решили отыграться на моем оруженосце?
- На вашем оруженосце? Рокэ, да о чем вы?
Алва отвернулся, видимо, пытаясь взять себя в руки.
Помедлив, Сильвестр негромко спросил:
- Он жив?
- Жив, к вашему сожалению! – рявкнул герцог, обернувшись через плечо.
«Понятно. На Окделла было совершено покушение».
Судьба Эгмонтового отпрыска кардинала не заботила. Гораздо больше его беспокоила чья-то самодеятельность, о которой он узнавал постфактум.
Рокэ обернулся полностью и вперил в кардинала выжидательный нетерпеливый взгляд.
Дорак встретил его спокойно – он уже взял себя в руки и понял, что ему нужно делать.
- Вы ничего не хотите мне сказать, Ваше Высокопреосвященство? – вкрадчиво поинтересовался Первый маршал.
Сильвестр молчал. Просто молчал. На самом деле, он не знал, что ответить, но Рокэ полагалось подумать, что он просто не считает нужным отвечать.
Он все сделал правильно. Алва начал говорить сам.
- Сначала вы лишили меня своей дружбы, - его голос звучал почти ровно, и только очень внимательный собеседник мог уловить в нем отзвуки бушующей внутри бури. – Надеясь, видимо, что я уступлю и приползу к вам, изнывая от вашего невнимания. Тут вы просчитались, Ваше Высокопреосвященство. Я давно уже лишен иллюзий по поводу подобных человеческих отношений. Теперь же, видя, что ваш способ не сработал, вы решили достать меня через моего оруженосца, думая, что я к нему привязался. Какой-то еще более примитивный способ. Совсем не ваш стиль.
«Не мой, с этим не поспоришь. Я уже давно понял, что живой Окделл под крылышком Кэналлийского Ворона полезней, чем мертвый Окделл».
Кардинал степенно поднялся и сделал пару шагов по кабинету.
- Рокэ, вы совсем меня не поняли. В данной ситуации нет ничего личного. Я не зря предупреждал всех на Совете не брать Окделла. Его пребывание в столице опасно не только для него самого. Оно нежелательно для Талига в принципе. Мне очень жаль, что вы, ослепленный какими-то своими личными мотивами, тогда этого не поняли. Теперь уже неважно. Юноша не может просто так жить здесь, в Олларии. Люди Чести сделают из него нового Эгмонта и натворят дел. Я не могу этого допустить.
Взгляд Дорака был тверд и невозмутим. Несмотря на то, что он буквально чувствовал исходившую от Рокэ ярость.
- Какой неоригинальный способ шантажа, Ваше Высокопреосвященство, - скривился Алва.
- Шантажа? Понимайте, как хотите, герцог Алва. От того, как вы назовете это, едва ли что изменится.
Казалось, воздух в кабинете был раскален до предела.
Рокэ сделал шаг, еще один. Он буквально нависал над кардиналом зловещей хищной птицей, вполне оправдывая свое прозвище.
- Это ваш окончательный ответ, Ваше Высокопреосвященство? – тихо и леденяще спросил Первый маршал.
Время застыло в пугающей тишине.

…Квентин Дорак не сразу понял, что произошло. От острой боли вдруг потемнело в глазах, и облик Алвы словно заволокло темным туманом. Пол ушел из-под ног. Краем сознания кардинал отметил ощущение сильной руки под спиной и услышал, словно издалека, резкий, как выстрел, окрик.
Казалось, прошла вечность, прежде чем он различил над собой напряженное лицо Рокэ и потолок собственного кабинета, а под собой – мягкость кресла.
- Оставьте, Рокэ, - устало проговорил Сильвестр. – Это сердце.
- Удар? – нахмурился герцог. – Ваше Высокопреосвященство, часто ли такие приступы случались с вами в последнее время?
Осознание того, что нужно делать и говорить, пришло мгновенно.
- Неважно, Рокэ, - кардинал попытался махнуть рукой, но вышло слабо и жалко. – У вас почти год не было желания интересоваться моим здоровьем. Вы, должно быть, позвали лекаря? Напрасно. Он мне едва ли чем-то поможет.
- Часто? Отвечайте!
Кардинал только бессильно кивнул.
- Так что, как видите, мои намерения убить вашего оруженосца не так уж серьезны, как могло показаться, - Дорак слабо улыбнулся. – Я бы хотел, чтобы даже после моей смерти у вас было бы с кем… поговорить.
- Я хочу поговорить с вами.
Пальцы Алвы вдруг неожиданно сильно сжались на плечах Сильвестра.
- Так значит, вы не хотите умирать в одиночестве? – кардинал не мог понять, что за интонации послышались ему в голосе Ворона – горечь, желчь, злая ирония или… плохо скрываемая боль.
- Никто не хочет умирать в одиночестве, Рокэ, - серьезно ответил Дорак, замерев, когда одна рука Алвы скользнула вниз – на грудь, остановившись над неровно бьющимся сердцем, и почувствовав, как горячей волной возбуждения отозвалось на этот жест и ощущение близости Рокэ его собственное тело.
- Рокэ, двери…
- Да плевать.