Наконец-то я это дописала...>< Теперь я со спокойной совестью могу пойти в магазин и покушать...Небольшая зарисовка. Один необычный день из юности Луизы Арамоны.~ Синее-синее небо ~
- Луиза Кредон, вернитесь сейчас же! - визгливый голос камеристки взвился над полуденной тишиной постоялого двора жутким диссонансом.
Но виновница нарушения спокойствия немногочисленных постояльцев - сине-золотой стремительный вихрь - даже не обернулась. Подобрав юбки, она бежала по пыльной серой дороге, как самая последняя простолюдинка. Ей было всё равно, что завтра же, когда они наконец вернутся в Олларию, о её неподобающем поведении будет в подробностях доложено матери, а мать уж возьмётся за неё так, что мало не покажется. Пусть. Это всё чепуха. Не в первый и не в последний раз.
А сейчас ей просто необходимы эти мгновения свободы, чтобы прийти в себя, чтобы успокоиться, забыть, забыться...
Девица замедлила шаг - она отпустила подол, и тот стал путаться в ногах, - а летевший за ней золотой шлейф роскошных волос рассыпался по плечам.
Луиза бежала наугад - наискосок по узкой тропе, мимо убогих строений, мимо бедного маленького сада, мимо каких-то зарослей. Солнце мелькало в просветах облаков, так же как и кусочки нестерпимо синего неба. Солнце неслось вслед за ней, а девушка и сама не знала, куда бежит. От кого и от чего - знала. От камеристки, от надоедливых родственниц, от сестёр, от тех молодых офицеров, которым так понравилась Карла, от проклятого зеркала и от своего отражения в нём, от докучливого трактирщика и его не менее докучливой жены, от стен и потолка, давящих на сознание, от запаха конюшен, от людей... от себя... от себя - в первую очередь. От своей судьбы, от своей несуразности. Но разве от этого убежишь?
...Запах конюшен исчез, сменившись более приятным запахом полевых трав и неожиданной прохладой знойного дня.
Юбка мешала бежать - пришлось снова подобрать подол ненавистного непонятно-синего платья. Тропа снова вывела на пыльную дорогу. Луиза с трудом удержалась от того, чтобы не чихнуть - громко и сильно, как не подобает чихать благовоспитанной дочери Аглаи Кредон.
...Пока бежишь - плакать трудно. Ветер в лицо, слёзы сразу же высыхают. А плакать с сухими глазами - глупо. Значит, ненавидеть молча. Себя, опостылевшую бесконечными нотациями мать, гораздо более миловидную сестру, свою никчёмную жизнь, в конце-концов. Молча, стиснув зубы. И удирая от собственной тени. Хотя... какая тень в полдень-то?
Строптивая девчонка, столь некуртуазно удравшая от камеристки, выскочила за поворот дороги и... чуть не угодила под копыта появившейся непонятно откуда лошади. Всадник изо всей силы осадил коня, взметнулся вихрь тёмных волос, и, очевидно, лишь чудо уберегло Луизу от ужасного происшествия. Она даже не успела испугаться. Едва не запутавшись в подоле, она, тем не менее, ловко отскочила в сторону, вложив в крик всю скопившуюся за долгие годы горечь и злобу:
- Смотри, куда прёшь!
Ох, что было бы с госпожой Кредон, услышь она этот неподобающий приличной девице вопль, достойный лишь самого последнего конюха!
Читать дальшеПлевать. Это её, Луизы, несколько мгновений свободы, и она будет творить всё, что захочет.
Она снова ринулась наискось, через небольшую полянку - с дороги и правда следовало убраться, чтобы ещё раз не загреметь под чьи-нибудь копыта или колёса.
Рощица, снова какая-то тропа, ведущая на склон. Недолго думая, Луиза бросилась карабкаться наверх. Платье измажется, ну да Леворукий с ним! Дорвавшаяся до свободы девчонка неистово хваталась за ветви и стебли и пробиралась вверх - поближе к синему небу. Прекрасно-синему, в отличие от жуткого цвета её платья.
* * *
Склон оказался выше, чем она думала. Наверху деревьев не было, только какой-то неприятного вида кустарник. Стебли приятно щекотали лодыжки, а по небу резво неслись облака, словно тоже удирали от кого-то. На извивающуюся прихотливой змеёй меж полей и рощ дорогу ложились причудливые тени, тут же сменявшие друг друга. Там, внизу, воздух был таким же серым и пыльным, как и всё остальное. Но не здесь. Здесь было небо, мелькавшее в бело-серых пушистых просветах, и солнце, которое не жарило, а приятно согревало.
Луиза запрокинула голову и закрыла глаза, чувствуя, как щёки щекочут прорвавшиеся слёзы.
Вот бы остаться здесь - навсегда-навсегда!
Нужно убежать из дому. Начать жизнь заново. Она станет работать. Может быть, встретит кого-нибудь, кто полюбит её такой, какая она есть...
"Ничего глупее ты придумать не могла!" - раздался в голове голос то ли совести, то ли матери.
Да, да! Это было ужасно глупо - думать вот так, о чём-то несбыточном. Никуда она не убежит. И всё останется как прежде.
- Но мечтать-то я могу! - упрямо вскрикнула девочка в пронзённое солнцем воздушное пространство.
Она открыла глаза и взглянула вдаль. Всё расплывалось от пелены слёз, но Луиза продолжала глядеть, словно силясь увидеть за горизонтом ответ. Один ответ на все невысказанные вопросы.
* * *
Она даже не вздрогнула, когда почувствовала лёгкое прикосновение к волосам. Она подумала, что это просто ветер. Луиза снова закрыла глаза. От отчаяния или от удовольствия - она и сама не понимала. И думать совсем не хотелось, особенно когда осторожная рука нежно, но уверенно гладила растрепавшиеся волосы.
Луиза замерла и почувствовала, как бешено колотится сердце в груди. "Рука?"
Она обернулась резко, золотой шлейф волос волной взметнулся вверх и в сторону. Девичья ручка непроизвольно схватила чьё-то тонкое запястье, а взгляд упёрся... нет... утонул... утонул в синем-синем небе.
...Неизвестно, сколько прошло времени. Наверное, вечность. Небо вечно смотрело на Луизу Кредон пронзительной синевой чужих глаз. И она совсем не хотела сопротивляться этой вечности.
Насмешливый, но доброжелательный голос заставил её опомниться:
- Сударыня, я не затем к вам подошёл, чтобы тут же убегать, поверьте.
Луиза с ужасом поняла, что всё ещё сжимает запястье незнакомца, и отдёрнула руку, как ошпаренная. И опять всё скрыла пелена слёз. Ей стало одновременно стыдно и горько, воспоминания прошедшего дня смешались с воспоминанием о прикосновении к волосам; девушка сжала губы и напряглась, но это не помогло.
Не в силах совладать с собой, она вдруг сделала шаг вперёд и уткнулась лицом в чужое плечо, даже не пытаясь сдерживать совершенно бесстыдные рыдания. Она не могла успокоиться даже тогда, когда почувствовала себя в объятиях тонких рук, успокаивающе прижавших её к груди.
Только когда Луиза немного пришла в себя, тогда только осознала, как всё это выглядит со стороны.
Она отпрянула и уставилась на незнакомца. Брови невольно поползли вверх. "Да это же совсем мальчишка!"
На вид Луиза не дала бы невольному свидетелю её отчаянья и пятнадцати. Но он держался с таким достоинством и глядел так серьёзно, что невольно казался много старше.
- Простите меня, - проговорила девушка, пытаясь отереть слёзы с лица одновременно быстро и по возможности аккуратно.
Вряд ли получилось, но выбирать не приходится. Зеркала у неё при себе точно не было.
- Не знаю, что на меня нашло, - уже уверенней продолжила она, старательно отводя взгляд.
- Зато я знаю, - у него было неспешный и уверенный, хоть и совсем ещё мальчишеский, голос. - Вы в отчаянии.
Луиза вздрогнула и посмотрела прямо в синие глаза. Красивое светлое лицо в обрамлении таких же растрепавшихся, как и у неё, только чёрных, волос было по-прежнему очень серьёзным.
- Я даю вам честное слово, что об этом никто не узнает, если вас именно это беспокоит, - продолжал незнакомец.
Чтобы не улыбнуться, Луиза закусила губу. "Ну ты посмотри, какой серьёзный, а. И где такой выискался?" Она ляпнула поневоле, даже не успела сообразить, что это из её уст прозвучали слова:
- Что, совсем-совсем никто?
"Ох и дура! Ты ещё головку набок кокетливо склони, будет в самый раз!"
- Никому, кроме моего лучшего друга, - Луизе показалось, что губы незнакомца тронула едва заметная улыбка. - К сожалению, это неизбежно. Он не отвяжется, пока я не расскажу ему всё.
Мальчишка вдруг сделал шаг вперёд и очутился рядом с Луизой, задумчиво глядя туда, куда смотрела до его появления она сама.
Девушка была так удивлена ответом, что забыла возмутиться и запротестовать. Её хватило лишь на то, чтобы, как во сне, пробормотать:
- И как же зовут этого вашего друга?
- Если хотите, спросите у него сами. Он здесь, рядом.
Луиза непроизвольно заозиралась.
- Нет-нет, - покачал головой синеглазый. - Не так. Протяните руки, вот так, можете закрыть глаза, но это, в общем, необязательно.
Чувствуя себя хорошо если не дурой, то просто странно, Луиза последовала совету и ощутила, как её лицо овевает свежий и неожиданно сильный ветер. Она повернула голову и увидела, как взвились чёрные локоны её странного собеседника.
- Чувствуете? - невозмутимо спросил синеглазый юнец.
- Ваш друг - ветер? - лукаво усмехнувшись, уточнила Луиза и уже почти совсем не удивилась, когда мальчишка молча кивнул в ответ.
Он снова повернулся к девушке.
- Я тоже должен попросить прощения. За то что был неосторожен там, на дороге. Надеюсь, вы не пострадали?
Луиза ошарашенно покачала головой.
- Так это вы были? Это я вам... - она залилась краской, не в силах продолжить.
"Просто замечательно! Ну и кем ты теперь выглядишь перед ним? Неотёсанной мужланкой! Так тебе и надо. Будешь впредь следить за своим языком, даже когда попадаешь под конские копыта".
Поднявшееся было настроение вновь упало ниже некуда. Почти испарившаяся тоска нагрянула с новой силой. Луиза вперила злой взгляд в горизонт.
"А ты-то себе уже напридумывала, насочиняла... Юнец просто хотел удостовериться, что никого не задавил, чтобы не пришлось потом отдуваться. Он, видать по всему, знатный, ему как бы чего не вышло".
- Я хотела сказать, всё хорошо. Беспокоиться вам не о чем, - она даже не попыталась скрыть сквозившую в голосе прохладу. - К тому же, я сама виновата. Нечего было выскакивать на дорогу. А даже если бы и так!.. - сама не понимая что на неё нашло и сгорая от стыда вдруг вскрикнула Луиза. - Никто бы не стал огорчаться, если бы что-нибудь случилось с такой уродиной, как...
Она не успела договорить, потому что мальчишка вдруг оказался рядом и не терпящим возражений жестом взял её лицо в свои ладони. Синие глаза оказались так близко, что Луизе показалось, будто она с головой окунулась в пронзительную синеву неба - так, что даже дыхание перехватило. Выдержать этот взгляд было невозможно, но отвести глаза она просто не могла. Так и стояла, беспомощно глядя снизу вверх, желая, чтобы этот миг никогда не кончался и одновременно стыдясь этого желания.
- Вы ошибаетесь, - проговорил спокойный голос. - Я бы хотел, чтобы когда-нибудь вы это поняли.
Он отнял ладони, но лицо девушки продолжало пылать, как майская роза. Не зная, куда деться от смущения, она торопливо перебирала ткань платья в пальцах.
Этот взгляд... в нём не было ни отвращения, ни насмешки, как в глазах тех, кто сегодня посчитал её сестру более красивой. Никто и никогда не смотрел так на Луизу Кредон. Она не сможет забыть этот взгляд. Это она уже поняла.
Сама не зная, что опять на неё нашло, Луиза вдруг выпалила:
- Я решила убежать из дому!
Синие глаза скользнули по ней и снова обратились к горизонту.
- Вы не сделаете этого.
- Откуда вам знать? - язвительно поинтересовалась юная госпожа Кредон.
- Вы слишком благоразумны.
- Вы меня совсем не знаете, - ещё более язвительно.
- Я знаю всё, что нужно. Видел, - небрежно пояснил мальчишка.
"Ишь ты, видел он!"
- Неужели в моих глазах? - осведомилась Луиза, смутно припоминая, что цитирует какой-то пошлый роман.
- Именно, - невозмутимо отозвался юнец. - И ещё потому что я попрошу вас этого не делать.
Это правда. Она и сама понимала, что может сделать всё, чего бы этот синеглазый наглец не попросил.
- Какая разница? - устало проговорила Луиза, тоже устремляя взор вдаль. - Всё равно мы больше никогда не увидимся. Вы не сможете проверить, - печальная улыбка.
- А вы хотели бы, чтобы мы увиделись?
"Ещё спрашивает!"
- Хотела бы... наверное... - робко призналась девушка.
- Значит, это произойдёт.
Луиза вновь грустно усмехнулась, предпочитая промолчать.
- Мне не нравится ваше настроение, сударыня, - решительно проговорил мальчишка.
- Что, простите? - удивлённо подняла брови Луиза.
Он резко развернулся и, спустившись на несколько шагов вниз по склону, протянул ей руку.
- Пойдёмте.
- Куда? - изумилась Луиза, протягивая ладонь и чуть напрягаясь, когда её коснулись тонкие пальцы.
Он не ответил, только помог ей спуститься - быстро и осторожно.
Когда они вышли на дорогу, Луиза увидела уже знакомого ей вороного коня. Новоявленный утешитель ловко вскочил в седло и опять протянул руку.
У юной госпожи Кредон округлились глаза от ужаса.
- Нет, позвольте... Я... боюсь лошадей.
- Давайте руку, сударыня, - не терпящим возражения тоном произнёс юный всадник.
Кляня себя на чём свет стоит, Луиза протянула руку и опомниться на успела, как оказалась в седле.
- Вы же хотели поближе узнать моего друга, - синие глаза вдруг сверкнули весёлым огнём. - А конные прогулки всегда сближают.
Если Луиза и хотела что-то ответить, то у неё это уже не вышло бы. Конь ринулся в простор полей чёрной стрелой, ветер ударил в лицо, а дыхание перехватило так, что, казалось, больше никогда не вздохнуть ещё раз. К счастью, у девушки хватило самообладания на то, что обойтись без вскриков и "аханий". Она даже сдержалась от того, чтобы малодушно зажмуриться.
...И ничуть не пожалела об этом. Они не просто неслись вслед за ветром, впереди ветра, против ветра... Они стали ветром. Потому что обычные люди на обычных лошадях не могут нестись так стремительно. Весь мир стал чёрным, как конская грива, весь мир стал синим и белым, как небо, и золотым, как солнце. И зелёным, как поле.
...Какого цвета ветер? Синий... синий, как небо меж стремительно летящих облаков.
Золотые волосы сплетались с чёрными в невозможный волнующийся вихрь. Торжествующий мальчишеский смех смешался с радостным девичьим.
А мыслей, тяжких, тоскливых, больше не было. Было лишь ощущение бесконечного счастья и полёта...
* * *
Земля всё ещё норовила уйти из-под ног. Сон - ведь это точно был сон - всё никак не хотел кончаться.
- Я... благодарна вам, - какие-то пустые, бессмысленные слова.
Луиза подняла голову. Синеглазый всадник снова был серьёзен.
- Не стоит. У вас красивый смех. Я вполне вознагражден.
Девушка зарделась, не забыв мысленно приказать себе не привыкать к подобным комплиментам.
Мальчишка, наклонившись к ней, протянул руку. Луиза, не думая, протянула свою в ответ и вздрогнула, почувствовав, как ладони коснулось что-то холодное.
- Кто-то скажет, что звёзды днём увидеть невозможно. Но я бы хотел, чтобы эта осталась у вас.
Уже в следующее мгновение от него остался только пыльный вихрь на дороге. Но Луиза и не подумала прикрыть лицо.
"Имя... Я так и не спросила его имя... А может быть, оно и к лучшему. Ну, узнала бы я, что он какой-нибудь... граф... Или, хуже того, герцог... Что толку?"
Она подняла голову и долго смотрела на синее-синее бесконечное небо.
Пора было возвращаться. Пора было снова становиться Луизой Кредон, послушной дочерью и благовоспитанной девицей. И иногда мечтать тайно об этом дне.
"Имя... Зачем мне имя? Я его и так узнаю".
Она опустила голову и вдруг поняла, что стоит одна, посреди пустой дороги, и до сих пор сжимает ладонь.
Медленно, словно боясь неосторожно рассеять остатки сна, Луиза разжала пальцы и с изумлением воззрилась на лежащую на её ладони звезду, сияющую на фоне синего-синего неба.
* * *
-
-
04.05.2011 в 01:47...
Спасибо.
В Луизу верится моментально - именно в такую. Ей сопереживаешь, но при этом не жалеешь. И грустно, и не грустно...
Слова подобраны очень точно, в некоторых местах даже наполняют текст каким-то вторым смыслом, уж не знаю, специально это сделано или нет))
Хм, в процессе чтения и правда все мысли порастеряла. Но это... это... просто шедеврально) Дневная голодовка того точно стоила.
*ушла приходить в себя, чтобы, возможно, выразиться подробнее*
-
-
04.05.2011 в 02:30-
-
30.08.2014 в 00:30Тронуло за душу. Спасибо автору
-
-
31.08.2014 в 01:02